Если ты не хочешь делать фильм комплиментарный, то неизбежно вступаешь в конфликт с героями.
Валерий Балаян снял более пятидесяти фильмов. В программе нашего фестиваля демонстрировались четыре его картины. О них наш разговор еще впереди. А начнем мы нашу беседу с того, что в этом году Валерий был членом жюри одного из самых престижных кинофорумов документального кино России в Екатеринбурге.
Валерий, Вам выпала уникальная возможность увидеть лучшие работы своих коллег. Можно ли сформулировать тенденцию сегодняшнего развития творческой документалистики России?
В двух словах - это движение в сторону Правды, то есть Жизни как она есть. В отличие от кривого зеркала Антижизни, которым у нас стало сегодня телевидение.
Документальное кино - это единственная площадка в, где еще сохранились островки правдивого отражения и осмысления той катастрофы, к которой движется страна Россия , не желающая эту правду ни знать, ни видеть, ни обсуждать. Увы.
В программе нашего фестиваля в этом году фильм «Романс Надира». Кортенький фильм о скрипачке Татьяне Юрьевой, которая вынуждена добывать себе пропитание игрой на крымском базаре. В фильме нет слов и уж, тем более - дикторского текста. Эта работа врядли вписывается в сегодняшние стандарты телевидения, кто был заказчиком?
Фильм снят на собственные средства. Точнее на деньги, которые я получил в качестве Гран-при на фестивале «Россия» в 2006 году.
Вы режиссер-документалист, зарабатывающий профессией на жизнь, зачем же нужно было снимать фильм на собственные средства?
Это были внеплановые, призовые деньги. А потому и не грех было пустить их на то, что хочется сделать "для души". Почему же не позволить себе. Спасибо Екатеринбургу!
В минувшем году в программе фестиваля Дни документального кино о правах человека было представлено три картины Валерия Балаяна. Фильм „Александр Аскольдов. Судьба Комиссара» был удостоен диплома правозащитного жюри "За мужество и достоинство" . И стало это за полгода до того, как фильм был отмечен в Екатеринбурге. Фильм о драматической судьбе создателя знаменитой картины «Комиссар» киевлянина Александра Аскольдова, которого преследовали советские власти от культуры на протяжении 20 лет. В фильме участвуют - Эрнст Неизвестный, Алексей Герман, Нонна Мордюкова, Ролан Быков, Юрий Норштейн, Раиса Недашковская и другие.
Этот фильм почти никто не видел. Он был закончен в декабре 2005 года. К сожалению, так сложилась судьба, что я оказался перед невозможностью показать его в России, поскольку продюсеры фильма и главный герой не приняли его и заявили мне, что юридически этого фильма не существует.
Чем это вызвано?
Мне трудно сказать, но он им не понравился, к сожалению. Хотя этот фильм сдан и закончен как единица нашего Министерства культуры.
Но так часто бывает. На самом деле я мало видел людей в своей жизни, которые нравились бы себе. Когда ты не хочешь делать фильм комплиментарный, пиаровский, льстивый, то неизбежно вступаешь в конфликт с героями. Это самая чудовищная проблема для документалиста. Тем не менее, я этого героя полюбил искренне. Я думаю, что без любви нельзя сделать ничего в кино документальном. И даже если тебе герой не нравится, надо заставить себя полюбить его. Потому что, я думаю, без отношения, без сочувствия, - а любой человек достоин сочувствия, - не бывает настоящего кино документального, которое связано с фильмами-портретами.
Степень правды
Когда я снимаю людей, а у меня очень много фильмов - портретов, - (я сделал около полусотни фильмов из них, наверное, половина - это фильмы - портреты людей), - я всегда вспоминаю Льюиса Кэрола и его замечательную Алису в Зазеркалье. Если вы помните, там есть эпизод, который называется «Королевский крокет», когда Алиса приходит и видит, как Королева с придворными играет в крокет, а вместе клюшек у них живые фламинго, вместо мячей - ежи. Ежи все время разбегаются, фламинго все время вырываются из рук. И Алиса говорит: «О, как же трудно играть живым по живому!»
Я думаю, это ключевая фраза для понимания сути документального кино, потому что, в отличие от игрового кино, мы всегда имеем дело с живыми людьми. И иногда фильмом можно растоптать, убить человека. Просто уничтожить. Мы же вступаем в контакт с героями и иногда узнаем вещи, которые, выпусти их на экран - и человек будет растоптан, унижен, раздавлен.
У меня в последнее время много героев, которым около 75 лет. Они прожили жизнь. А в жизни все бывало. Хорошее, плохое. Все грешные люди. И поэтому, я думаю, что одна из центральных проблем документалиста - это постоянно взвешивать и постоянно решать этот вопрос: какую степень правды мы говорим? Насколько мы честны перед героем и перед собой? И насколько допустимо то, что мы рассказываем, потому что, я еще раз подчеркиваю, можно сделать фильм и просто человек покончит жизнь самоубийством. Такие случаи, кстати, в документальном кино были.
Правда - вещь невыносимая
Второй фильм здесь в этой программе - это фильм, который продолжает определенную линию моих фильмов, связанных с эмиграцией. Он называется «Вторая волна» и посвящен судьбе миллионов людей, кстати, большинство из них были выходцы из Украины . Так сложилось, что когда линия фронта уходила и немцы отступали на запад - очень много украинцев оказалось на Западе.
У меня,один герой из Одессы и женщина из Беларуси. И на примере этих двух судеб я попытался в маленьком фильме что-то сказать о судьбах тех миллионов людей, о которых история предпочитала умалчивать. Причем, умалчивать с двух сторон: и со стороны нашей Советской историографии, и со стороны Западной. Западникам было стыдно за ту подлость, которую они сделали по отношению к людям, не желавшим возвращаться в сталинский рай и они предпочли их не замечать, или же, в соответствие с Ялтинскими соглашениями, была массовая выдача и эти люди попадали сразу в лагеря и мало кто из них потом выжил.
И теперь мы с помощью британских историков - мужественных, которых вы увидите в фильме, пытаемся об этом рассказать, напомнить. Это не приятно. Правда, - как сказал один философ - вещь невыносимая. Но, тем не менее, я думаю, что путь и движение к правде - единственно возможный путь. Если ты себя считаешь документалистом.
Восточная песня, или телевидение в Зоне
Этот фильм снимался пять лет. Колония в Кировской области. Я наткнулся на маленькую заметку в газете «Известия». Пять строк буквально: в такой то колонии заключенные создали свое собственное телевидение. Я работал тогда в телекомпании Рен-ТВ и подумал: снимем небольшой сюжет. Это забавно, интересно. И мы сняли там эпизод: режиссер - убийца, оператор этой студии - продавец оружия. И все такие люди. Но, тем не менее, делают свое телевидение. И это телевидение живет абсолютно по тем же законам, по которым живет наше большое телевидение.
Когда, через пять лет я снова вернулся туда - уже совершенно другие появились персонажи этого телевидения. Мне кажется, что в этой ситуации, как в капле воды, видна не только модель работы телевидения в несвободном тоталитарном обществе. За это время произошла модификация, трансформация нашего телевидения, которое в России было относительно свободно (абсолютно не бывает), но относительно свободно, которое перестало быть таковым. И границы этой зоны просто расширились до границ страны. Этот фильм тоже нигде не показывался. Один раз на фестивале «Сталкер» (Московском фестивале правозащитного кино) его показали. Но больше никто его не берет. Ни один канал. Мне кажется, неприятно людям, которые работают на телевидении, что их сравнивают с такими же зэками. Хотя, я думаю, в глубине души это все чувствуют. Делая изо дня в день заказные вещи, наступая на свою совесть каждый день, пропивая потом остатки этой совести.
Что появляется раньше - идея, герой или заказчик?
По- разному. Идей -море, а денег на них никто не даст. Приходится как-то совмещать все это, вкладывая часто в заказные работы что-то по-настоящему важное для себя.
Что для Вас документальное кино?
Для меня есть очень важный термин, который не я придумал. Термин называется так - «спектакль документов».
Вернемся на секунду к истории документального кино. У мирового документального кино есть два отца - Дзига Вертов и Роберт Флаерти. Кино, которое снимал Флаерти, когда берутся документальные герои и разыгрывают сюжет, который уже придумал за них режиссер.
Второй вид - это жизнь врасплох. Это погружение в жизнь, фиксация реальности разворачивающейся на твоих глазах. Это Дзига Вертов. Я считаю себя приверженцем этой части кинематографа.
Что такое документальное кино Вертовского типа?
Это значит, что мы снимаем жизнь, идем навстречу жизни. Мы снимаем ее непредвзято, не стремясь ее исказить в угоду своим представлениям или установкам. Мы идем к ней навстречу будучи открытыми для реальности и мы хотим понять эту реальность, мы стремимся к истине, к правде. И мы должны быть чисты перед реальностью, чтобы реальность раскрылась нам на встречу.
Вот что такое документальное кино. Это всматривание. Это стремление понять или увидеть нечто сквозь видимость - это касается чего угодно: портрета человека, разворачивающихся событий, ситуации какой-то, которая на улице происходит.
Мы творим из хаоса снятого материала новую гармонию нашей реальности, которую каждый режиссер видит по-своему. Мы для фильма снимаем 20-40 часов и делаем из этого 20-30…40 минут. Что мы выбираем? Это и есть вопрос: какой спектакль мы ставим. Это всегда спектакль. Потому что мы выбираем те эпизоды и в той последовательности, которую каждый из нас видит и понимает по своему. В этом есть такой же абсолютно авторский подход, как у художника, который берет краску, кисти или как у писателя, который берет ручку, карандаш и листок бумаги. Только мы оперируем образами реальности, которые нам удалось зафиксировать. И выстраиваем каждый свою историю. Но игра в этом присутствует, безусловно. Потому что из столкновения кадров могут возникать тысячи смыслов, совершенно разных. Мы ставим спектакль, используя формы реальности, которые нам удалось получить. Я думаю, документалист должен очень сильно любить жизнь и идти навстречу жизни. Потому что ничего прекраснее и придумать не возможно и увидеть нельзя. Все что мы придумываем - это все не так интересно.
Идите навстречу ей, старайтесь вглядеться. Я думаю, что вы чудеса увидите.
Сегодня видеокамера и монтаж доступны как ручка и бумага. Раньше была такая поговорка: любитель снимает, потому что ему нравится сам процесс, профессионал - только тогда, когда знает, какой будет результат. Что для Вас является критерием профессионализма в документальном кино?
Критерий профессионализма - всего лишь владение профессией. А в ее состав включается очень-очень многое. В том числе, к примеру, - выражение собственных глаз, которые ты предъявляешь своим героям. И, конечно, простое владение ремеслом - съемкой, монтажом, озвучкой. Но главное - смысл послания, высказывания, который автор предъявляет миру.
БАЛАЯН Валерий Вазгенович член Союза кинематографистов РФ, член Гильдии кинодраматургов России, член Гильдии неигрового кино России, член Национального Союза кинематографистов Украины Закончил: Ленинградский университет экономики и финансов в 1982 г. Высшие курсы сценаристов и режиссеров - драматург неигрового кино (1986 г.) Высшие курсы сценаристов и режиссеров - режиссер неигрового кино (1989г.)
